......А у тебя есть в Москве девушка?....

Мы вернулись в гримерку и накатили еще по одному коктейлю «Ижевское Сияние». Я обратил внимание, что Наташа была навеселе, и предложил ей потусить по ночной сцене. Я нажал красную кнопку и частично раздвинул занавес, мы сели на барабанные ступени, закурили, а потом я обнял её. Нам было так хорошо в этой тишине, что и представить было невозможно. В блеклом свете красного фонаря я заметил, что её глаза блестят от слёз.

– А у тебя есть в Москве девушка?! – и что в такой момент, я должен был ей ответить? Тяжело вздохнул, поцеловал её руку и сказал так:

– Москва далеко! Теперь даже не знаю. Сейчас мы в Ижевске и в этом городе, вернее теперь и сейчас, у меня есть только одна девушка! Это ты! – Она с нежностью прильнула ко мне. – Я и сам чуть не прослезился от такого романтического сюжета! Ночь, сцена, красный фонарь, и мы одни в этом волшебном пространстве. Мы затушили сигареты, стали неистово целоватца и слились в одно целое…

Когда «все» уже было завершено, и мы истерзанные, исступленно сидели на ступенях и курили, произошло страшное. Где-то вдалеке, словно в утробе, что-то бабахнуло и раздался отдаленный вопль. Я услышал приближающиеся шаги, к двери сцены. Уже через секунду ворвался Жорик!

В Сандуновской бане:

– Паук! Катастрофа! Пажарник ебнулся башкой и затопил пеной весь первый этаж.

Я бросился за ним, на лестнице внизу, уже умирали от ржачки несколько наших людей, следующей жертвой нездорового смеха стал и я сам.

Во время сна, старик «Гулаговец» поперхнулся красным карандашом, который ему вставил в рот Вадик-Сакс. Он дернулся, огнетушитель ебанулся об пол и бешеной струей сбил старика. В падении, он долбанулся башкой об батарею и вырубился без сознания. Тем временем пена поглотила весь первый этаж, и со стороны казалось, что «гулаговец» как олигарх принимает пенную ванну в модной Сандуновской бане.

Не смотря на то, что мы все были в угаре, ситуация становилась стремной, необходимо было замести следы. Девицы, Киса и Жорик принялись драить гримёрку, пустые бутылки, банки и весь мусор высыпали в театральный карман и завалили его плакатами «Слава КПСС», «Даешь пятилетку в три года». Для надежности мы подперли плакаты бюстом Ленина со свастикой на еблище.

Осталось решить вопрос, как отсюда сьебатца?! Киса сбегал на разведку и сообщил, что боковое окно в туалетной комнате, спокойно открывается и выходит на аллею ёлок. Мы заперли гримёрку, спустились в холл, и оттуда сиганули на улицу. Пять минут, и вот мы уже шагаем по Пушкинскому проспекту. Начинался рассвет, но еще светились фонари.

Мы ломились одни в целом городе. Только одни мы, в это прекрасное весеннее утро, счастливые, радостные и уставшие…Парни проводили нас до гостиницы, у Наташи были утренние дела. До встречи на концерте…

Войдя в номер, я уже было хотел плюхнутца на койку, но услышал за окном недовольное воркование и скрежет когтей о железный подоконник. Приоткрыл занавеску, так и есть. С первыми утренними лучами солнца, прилетел мой голубь. По всей видимости, он хотел есть, постоянно вытягивал шею, пытаясь рассмотреть через стекло, где это тип, что вчера отчинил булку с изюмом. В тумбочке я нашел засохший ломтик хлеба, размочил его в раковине и осторожно выложил на подоконник. Ну все, миссия выполнена, падаю в бездну живительного сна…