День восьмой: 06 мая 1986
…. Я проснулся, по всей видимости, раньше обычного, наверное, около половины восьмого утра. Не заваривая «чай-компот», сел в кресло и стал курить, размышляя о странном эпизоде. Насколько я себя помню, мне всегда снились как бы сны из прошлого, а если и снились эпизоды как бы теперешнего, все равно, я где-то в глубине подсознания как-то в какой-то момент понимал, что это сон.
Проснулся, и например, завершил неприятную серию. Сегодня же мне приснилось все наоборот. Как будто мы приехали с Наташей в Москву, мы ложимся спать, и мне снятца наши гастроли в Ижевске. Я полностью осознаю, что Ижевск – это сон, а мы уже давно в Москве.
Я просыпаюсь и оказываюсь в Москве, потом мне снова снитца Ижевск. Я абсолютно чётка осознаю, что, к примеру, еду в метро и шагаю по Тверской, и это не сон.
А когда я всё-таки проснулся, то за микронную долю секунды как бы произвел пробуждение из трехслойного сознания…. В первые секунды я даже видел в номере мебель и Heavy Metal плакаты из Московской комнаты. Даже немного перепугался такому пробуждению. В общем сидел курил и пытался это всё проанализировать. Потом думаю, чё тупить-то, надо братца за дела и собиратца. Принял душ, выпил кофе, все вещи разложил на кровати, столе и тумбочке, чтобы ничего не забыть, сгруппировать и компактно упаковать.
В дорожный набор входила отдельная тара для чая и еды, первым делом я хотел упаковать именно этот набор. Мой взгляд, естественно, тут же упал на газетный сверток с хлебом и пирожками. Когда я аккуратно упаковывал эти позиции, то, как и следовало ожидать, после вчерашнего чая остались куски бубликов и кусочки пирога.
Я уже было хотел отправить сухари в урну, но поймал себя на мысли, что не слышу знакомого воркования. Меня охватило беспокойство, куда делись голуби. Несмотря на пасмурную погоду, дождя не было, я выглянул в окно, но кроме сизарей никого не увидел.
Закурил сигарету и отправился на пожарный балкон, который выходил на дом с треугольной крышей. Глаз-алмаз долго всматривался, наконец где-то посередине крыши я приметил белое пятно.
Я быстро оделся и пошел в сторону этого дома. Мои надежды не оправдались, люки из всех подъездов были закрыты навесным замком.
Спустился во двор и стал высматривать дворника. Вскоре этот тип появился из-за угла и вяло драил асфальт дурацкой метлой. Я достал ксиву «Филармонии» и как мент обрушился на дворника.
– Московская Филармония! Ваша Фамилия?! Итак, 09 мая на перекрестке будут народные гуляния и парад. Необходимо попасть на крышу, чтобы установить звуковую аппаратуру. Вот вам рубль! Немедленно ключи от чердака!
Дворник охренел от Московской крутизны и пулей полетел в ЖЭК…По всей видимости, это заведение находилось рядом, он обернулся быстро. Я заметил, что два кармана его халата оттопырены; не нужно было ходить к гадалкам, чтобы догадатца, что там было два пузыря пива «специального разлива»…
Мы поднялись на чердак, всюду валялись белые перья, явно что-то произошло. Сначала мы обнаружили голубя, его мы подцепили шваброй. Она даже не трепыхался. Одно крыло было перебито, а другое было все в крови. Все ясно – ацкая атака «ворон». Дворник метнулся в первую же квартиру, где отжал зелёнку, банку воды и кусок хлеба. После долгих поисков в самом углу крыши мы обнаружили чумазую голубку и двух только оперившихся отпрысков…
В теремке крыши было что-то типа голубятни. Мы полечили голубя, дали ему воды. Потом голубка подошла к нему и стала отскребать зелёнку, он грустно лежал на крыле и только периодически открывал глаза. Она легла рядом и стала его греть. Эх…
Я вручил дворнику еще рубль, велел приглядывать, после чего отправился в отель…
Вернулся в номер, запер дверь, закурил. Теперь предстояло собрать «гастрольный рюкзак», то есть уложить вниз вещи, которые явно не понадобятца в поезде. Кожаная косуха, юбилейная майка Iron Maiden, грязное белье и прочитанная книга Брюсова.
На этой позиции все стопанулось заново. Из книжки выпала фотка с праздничного банкета в Филармонии. Наташа чуть опустила голову в мою сторону, её бретелька слетела, она выглядела счастливой и эротичной. Рядом стоял я сам… Блин, слезы навернулись у меня на глаза, у меня не хватило духу снять трубку и сообщить, что мы уезжаем…
В дикой печали сидел и тупил. Рука автоматически потянулась за авторучкой, перевернул фото и начертал:
«Единственной девушке в Ижевске, на память от Сергея Паука… 08 мая 1986…» –потом подрисовал сердечко, паутинку и паука с гитарой…
Взял афишу ЭВМ, аккуратно завернул фотографию и обвязал изолентой. Потом сверху добавил надпись «… с любовью от Паука и группы «Коррозия Металла»». Ценную бандероль я планировал отправить через Жорика, когда мы уже будем на вокзале. Я подошел к телеку и уже было хотел положить ее на самое видное место, как вдруг в коридоре раздались быстрые шаги и стуки в мою дверь. Кто-то долбил так, будто бы случился пожар. Я автоматически повернул ключ и чуть не упал в обморок. На пороге стояла Наташа, она была дико возбуждена и запыхавшись! Прямо с порога она стала буквально кричать:
– Все, я еду с вами!
– Как с нами?!
– Я отпросилась и договорилась! Все отлично! Еду с тобой, в этот город! – Я просто очумел от неожиданности! Во какой поворот! В мозгах пронеслось, что проговорился Жорик, и она вошла в бабский экстремизм!
– С тобой хоть на край земли, или брошусь как Анна Каренина под ваш поезд!
Но тут произошло чудо! В конце коридора выскочил Монин и «Гашиш», он прямо издалека орал:
– Паук! Все нормально! Гастроли продолжаютца! Будут 10, вернее 20 концертов. Бляхман уволен! Срочно грузим аппаратуру!
– Я готова! – я не врубился, «что она готова падать под поезд».
– Не понял, что готова?!
– Что! Что! Таскать вашу аппаратуру!
Мы бросились в объятья! Какой-то, неестественный хэппи энд для дождливого дня, – скажет пытливый читатель, но скажу вам, положа руку на сердце, что так всё и было…